Внезапно Калдерон почувствовал, что Мира замерла и, повернувшись к ней, понял, что сбылись худшие опасения. Мира вскочила, с трудом хватая воздух, и вцепилась мужу в плечо.
— Александра нет!
— Как это нет?
— Он просто исчез. Я держала его… Пойдем отсюда.
— Может, ты его выпустила? — глупо спросил Калдерон и чиркнул спичкой. Сзади начали возмущаться, но Мира уже протискивалась вдоль ряда. Под сиденьем не оказалось никаких детей, поэтому Калдерон догнал жену в вестибюле.
— Исчез, — бормотала Мира. — Просто исчез. Может, перенесся в будущее. Джо, что нам делать?
Калдерон поймал такси буквально чудом.
— Едем домой. Скорее всего, он там. Во всяком случае, надеюсь.
— Да, конечно. Дай мне сигарету.
— Он будет дома…
Он и вправду был дома: сидел на корточках, с интересом глядя на прибор, который демонстрировал Кват — безумно яркую взбивалку с четырехмерными приставками, болтающую тонким, высоким голосом. Не по-английски.
Как только Калдерон и Мира вошли в квартиру, Бордент щелкнул успокоителем и завертел его в руках. Джо схватил жену за руку и потащил назад.
— Подождите! — торопливо сказал он. — Не нужно. Мы не будем вам мешать.
— Джо! — Мира старалась освободиться. — Ты позволишь им…
— Тихо, — приказал он. — Бордент, убери эту штуку. Мы хотим с вами поговорить.
— Согласен, если пообещаете не мешать.
— Обещаем. — Калдерон силой подвел Миру к дивану и усадил ее. — Послушай, дорогая, с Александром ничего не случится. Они не причинят ему вреда.
— Вреда?! Скажете тоже! — воскликнул Финн. — В будущем с нас шкуру сдерут, если мы причиним ему вред в прошлом.
— Замолчи, — распорядился Бордент, явный предводитель всей группы. — Я рад, что вы хотите сотрудничать, Джозеф Калдерон. Моей натуре противно насилие против полубога. Как бы то ни было, вы — отец Александра.
Александр вытянул пухлую ручку и пытался коснуться крутящейся взбивалки.
— Дать ему сыворотку? — спросил Кват.
— Не спеши, — ответил Бордент. — Через неделю он поумнеет, и можно будет ускорить процесс. А сейчас, мистер Калдерон, прошу расслабиться. Может, вы чего-нибудь хотите?
— Выпить.
— Он имеет в виду алкоголь, — объяснил Финн. — Рубайат упоминает об этом, помнишь?
— Рубайат?
— Поющий рубин из Двенадцатой Библиотеки.
— Ах, этот, — протянул Бордент. — Я думал, это таблица Иеговы, та что с громом. Сделаешь немного алкоголя, Финн?
Калдерон проглотил слюну.
— Не беспокойтесь, у меня есть в буфете. Можно мне…
— Вы здесь не узники. — По голосу Бордента было ясно, что он потрясен. — Мы просто хотели, чтобы вы выслушали наши объяснения, а потом… потом все будет иначе.
Мира тряхнула головой, когда Калдерон протянул ей стакан, но он многозначительно взглянул на нее.
— Ты даже не почувствуешь этого. Ну, смелее.
Она не сводила глаз с Александра. Ребенок подражал писклявым звукам, издаваемым взбивалкой. Они были пронзительны и неприятны.
— Лучи действуют, — заметил Кват. — Однако зритель оказывает слабое мозговое сопротивление.
— Добавь напряжение, — посоветовал Бордент.
— Моджевабба? — произнес Александр.
— Что это? — спросила Мирра неестественным голосом.
— Суперязык?
Бордент улыбнулся ей.
— Нет, просто детский лепет.
Александр заплакал.
— Суперребенок он или нет, но когда он плачет, тому есть какие-то причины. Ваша опека включает и это?
— Разумеется, — спокойно ответил Кват.
Вместе с Финном они вынесли Александра из комнаты.
Бордент вновь улыбнулся.
— Вы начинаете нам верить, — заметил он. — Это нам поможет.
Калдерон пил виски, чувствуя жжение во рту и ледяной холод в желудке.
— Будь вы людьми… — нерешительно начал он.
— Будь мы людьми, мы никогда не попали бы сюда. Старый образ жизни меняется, и когда-то это должно начаться. Александр — первый homo superior.
— Но почему именно мы? — спросила Мира.
— Генетика. Вы оба имели дело с радиоактивностью и особым коротковолновым излучением, действующим на плазму эмбрионов. Началась мутация, за которой последуют новые. Вы умрете, но Александр будет жить очень долго. Возможно, даже тысячу лет.
— А это ваше путешествие из будущего… — сказал Калдерон. — Вы сказали, что вас послал Александр?
— Взрослый Александр. Зрелый Супермен. Разумеется, это совершенно иная культура, недоступная вам. Александр — один из Свободных Иксов. Он сказал мне, разумеется, с помощью машины-переводчика: «Бордент, до тринадцатилетнего возраста во мне не замечали супермена, и я развивался, как обычный гомо сапик. Я сам не знал своего потенциала, и это было плохо». Поверьте, это действительно плохо. — Отвлекшись ненадолго от темы, Бордент добавил: — Организм не может проявить свои возможности в полной мере, если не обеспечить ему оптимальных условий развития с самого рождения. Или, по крайней мере, с детства. Александр сказал мне: «Я родился около пятисот лет назад. Возьми несколько советников и отправляйся в прошлое. Найди меня младенцем и обеспечь специальное воспитание с самого начала. Думаю, это поможет мне».
— Ты считаешь, что прошлое можно формировать? — спросил Калдерон.
— Оно влияет на будущее. Нельзя изменить прошлого, не меняя при этом будущего. Но события имеют тенденцию обратного дрейфа; существует временная норма, некий общий уровень. В первичном секторе времени мы не смогли бы навестить Александра, однако теперь это изменилось, а значит изменится и будущее, пусть и немного. Разумеется, не будет никаких переломов темпоральных осей, просто взрослый Александр полнее реализует свой потенциал.
Александра, лучащегося довольством, вновь принесли в комнату, и Кват продолжил урок со взбивалкой.
— Вы мало что можете сделать, — сказал Бордент. — Надеюсь, теперь вы это понимаете.
— Александр будет выглядеть так же, как вы? — спросила Мира.
— О нет! Он совершенен в физическом смысле. Конечно, я никогда его не видел, но…
— Хозяин всех времен, — сказал Калдерон. — Мира, ты понимаешь, о чем речь?
— Да, о Супермене. Вот только он — наш ребенок.
— Он и останется вашим, — нетерпеливо вмешался Бордент. — Мы вовсе не собираемся лишать его благотворного влияния дома и родителей, это нужно каждому ребенку. Действительно, терпимость к молодым — это черта эволюции, обеспечивающая появление супермена, подобно тому, как подготовкой к этому является исчезновение червеобразного отростка. В определенные периоды истории человечество становится податливым к возникновению новой разновидности человека. До сих пор это не удавалось, происходили, так сказать, антропологические выкидыши. И пусть меня зажмут дверью, если это неважно! Малыши ужасно раздражают. Долгое время они остаются совершенно беспомощными, испытывая терпение родителей. Чем ниже уровень животного, тем быстрее взрослеют его детеныши, а у людей нужно много лет, чтобы дети обрели независимость. Поэтому терпение родителей все возрастает. Суперребенок не повзрослеет лет до двадцати.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
